Я не смогу объяснить — ни себе, ни маме,
ни тишине, ни даже Тому-кто-выше,
кто так нещадно мою занимает память,
кто туда влез — на чистое и с ногами,
кто так отчаянно бьётся в моей гортани,
кто в моём сердце живёт и со мною дышит, с кем я пытаюсь стать хоть немного ближе,
кто никогда моим, никогда не станет. мир тесноватых кухонь и битых кружек
делает нас не теми, кем мы хотели,
мы объясняем это банальной дружбой,
страхом не сохранить, не сберечь, разрушить,
я каждый день решаюсь — и сразу трушу,
сложно сказать такое, ну в самом деле: "хочу просыпаться с тобою в одной постели",
вывернув наизнанку свою же душу.
(c)